Jul-2010
«Я пишу тебе признанье», или Сан-Франциско – город, где царствует гармония
Можно представить себе торжественное мероприятие по случаю именин, на которое не пригласили именинника.
Можно даже, фантазийно поднатужившись, представить себе красивую француженку. Но невозможно представить себе Сан-Франциско без знаменитых трамваев.
Трамваев, ставших символом этого города, который безо всякой комплиментарности можно назвать самым крупным алмазом в короне, именуемой Калифорния.
Сколько лихих преступников убегало от полиции, стремительно взмывая на автомобилях над сменяющими друг друга холмами, сколько бравых полицейских на ходу спрыгивали с подножек несущихся вниз трамваев, сколько томных взглядов бросали друг на друга влюбленные, встречая рассвет на берегу Тихого океана – именно Голливуд сделал Сан-Франциско узнаваемым во всем мире, именно Голливуд принес этому городу славу, и именно Голливуд зародил в душах пилигримов неуемное желание посетить эту жемчужину Западного побережья.
Трамваев в Сан-Франциско много. Не только тех, которые мы видели в голливудских бестселлерах. Город отличается своей трогательной любовью ко всем трамваям, вне зависимости от их происхождения и возраста. Нам, бакинцам, трудно себе представить, но городская власть Сан-Франциско скупает по всему миру старые, списанные, отслужившие свой век трамваи, и, вдохнув в них реставрацией новую жизнь, пускает на городские маршруты. Именно поэтому, выйдя на городскую набережную, вы будете изумлены пестротой проезжающих трамваев. Пестротой красок, пестротой моделей, пестротой возрастов.
Но не на эти трамваи садятся туристы, даже если они приехали из страны, которая безжалостно расправилась со своими трамваями. Туристы устремляются в центр города, туда, где можно сесть на знакомые по фильмам знаменитые трамваи, которые зовутся здесь кейбл-кар, и почувствовать себя голливудской звездой. Или же, просто вспомнить свои трамваи в жизни.
Когда я ехал на троллейбусе в школу, было особым шиком свисать с его подножки. Ветер бил в лицо, портфель вычеркивал пируэты, поддаваясь встречному потоку воздуха, и жизнь казалась прекрасной.
Рассекающие город с низу до верху кейбл-кары – это единственный официальный городской общественный транспорт, двери которого при движении не запираются, и на подножках которых можно оживить картины прошлого.
Так было много лет назад, так есть и сегодня – трамвай тянет в гору, и спускает его вниз трос, к которому трамвай и цепляется. Трос ходит себе непрерывно, прокручивая маршрут верх-низ, а вагоновожатый специальными рычагами либо к этому тросу цепляется, либо отцепляется. Отцепился – остановился, только на тормоз ставит. А потом опять цепляется, и поехал.
Работа эта физически трудная. Надо на последней остановке, толкая руками, развернуть на карусели трамвай, и потом на каждой остановке работать со старинными рычагами – это вам не гидравлическую баранку крутить.
Поэтому вожатые меняются часто. Это тоже одна из запомнившихся в Сан-Франциско сценок – когда огромный вальяжный негр (или афроамериканец?) неторопливо бредет к трамваю, волоча за собой рюкзак с термосом, чтобы сменить своего усталого, потного коллегу.
Но вспреть в Сан-Франциско очень мудрено. Если жизнь не заставила вас согласиться на непрестижную и малооплачиваемую работу вагоновожатого, вспотеете вы в этом городе вряд ли. Климат в Сан-Франциско – это нечто феноменальное, достойное отдельного лестного упоминания. Лето здесь фантастически комфортное, и когда под чарку доброго вина я иногда рассказываю друзьям о Сан-Франциско, погода бывает предметом разговора не для того, чтобы закрыть тягостную паузу.
Ярко, солнечно, празднично – здесь хочется жить и жить!
Вообще, это очень странная штука – любовь. В том числе, и к Сан-Франциско. Когда проходит эйфория внезапной страсти, и неминуемо находится время для более осмысленного анализа чувств, ты начинаешь теряться в догадках.
В Сан-Франциско нет роскошной старинной архитектуры любимого мною Лондона, и нелюбимого Парижа. В нем нет тысячелетнего величия Рима, в нем нет чувственной красоты Мадрида, в нем нет аристократической изысканности Вены.
Но Сан-Франциско влюбляет в себя мгновенно, пленяя гармонией, в которой живет город. Здесь гармонично все – и современная архитектура, и люди, и природа.
Если есть богема среди городов, то Сан-Франциско царствует в этой богеме. Он импозантен, он элегантен, как импозантны и элегантны его жители, которых судьба одарила проживанием в этом городе, и для которых жизнь в этом городе – словно яркий серпантин впечатлений.
Как та дорога, которая спускается с одного из холмов. Известный всему миру крутой серпантин, сам по себе полноправно и заслуженно считается городской достопримечательностью. Обвитый цветами и зеленью перевальчик обрамляют яркие дома, жители которых не страдают от соседства с дорогой. Автомобили здесь едут вниз со скоростью 10-15 км. в час, и водители, восхищенно озирающиеся на окружающую безмятежность, не гудят в клаксоны.
Элегантный и импозантный – именно таким он останется в моей памяти, город Сан-Франциско. Город, в котором живет Чингиз Садыхов.
Наш земляк, живая легенда азербайджанской эстрады, аккомпанировавший Бюль-Бюлю, Рашиду Бейбутову, Муслиму Магомаеву, и многим-многим другим, ходит по Сан-Франциско с тросточкой с личным вензелем, величественный и мудрый, в светлом пиджаке и темных брюках, с красивым перстнем на пальце, и выглядит так импозантно и так элегантно, что ты понимаешь – они достойны друг друга.
Город, и его обитатели…
Азер Гариб
Comments are closed.